Ростовчанка Марина Андреева в списках Службы Безопасности Украины числится как опасный террорист, находится в розыске. В ее «досье» - фотографии машин, по самую крышу нагруженных пакетами с памперсами и детскими колготками, снимки из холодного приюта в Шахтерске, где живут дети, потерявшие родителей. Наверное, это и есть – страшный терроризм, по мнению украинских властей.

 - Мою семью война на Украине поделила на две части. У меня на Украине много родственников по отцовской линии. Так вот, самый близкий, мой любимый по детским годам брат сидит сейчас в Белой Церкви и орет, что я - «москаль», и что «всех нас уничтожать надо». При этом он забыл, что жил в России, учился в Ростове, в РИСИ. Дядя мой – летчик Александр Оксанченко – прославился тем, что в 2014 году бомбил здание луганской администрации. Я, когда узнала, что Оксанченко бомбил Луганск – я не знала как фразы построить, в прямом смысле дар речи потеряла, - рассказывает Марина.

– А другой брат, Сергей, из этой же родни, - сейчас командующий ПВО Донецкой республики. Его позывной – «Солод». Он сбил четыре самолета и вертолет.  Так вот, жена летчика Оксанченко звонила теще Сергея и говорила: «Если моего собьют – я приеду и всех детей передушу».  Одна семья… Раскололись, как в гражданскую.

«Раненый Ленин»

Первый раз Марина ездила в Донбасс Марина сама. Везла лекарства брату, его ополченцам, бинты, шприцы и немного еды.

 -  Страшно было – не то слово. Остановилась на таможне, и боюсь ехать дальше. Меня ж «добрые люди» запугали: и машину твою дорогую «отожмут», и саму прибьют, и на мине подорвешься. У брата как раз командир подорвался – просто на полметра ушел на обочину, а там – растяжки.  Встречал меня брат Сергей – поехали, говорит, тут уже разминировали. При этих словах у меня колеса стали гореть от страха, - продолжает Марина. -  Я на эту обочину с ужасом смотрела, а середина дороги – вся в выбоинах, воронках. Потом все-таки осмелела и поехала с ополченцами в Шахтерск, своими глазами увидела: разрушенные здания, памятник Ленину насквозь прострелен ракетой (так и ставший для меня памятником «Раненый Ленин»). Когда стали разгружать машину – еду, то печенье, сгущенку, сразу откладывали в сторону – для приюта, в котором жили все, у кого не осталось дома.

Когда Марина с гостинцами приехала в приют, встретили ее очень настороженно.

 – Вы кто? – спросила женщина.

 - Никто, я частное лицо, вот привезла вам немного еды.

 - А они не подходят даже, в глазах – какой-то застывший ужас, - вспоминает наша собеседница. – Я звоню опять брату, говорю: «Не принимают подарки!».  Он приехал и только тогда, узнав, что я – сестра знакомого им ополченца, люди накинулись на пакеты. А я стою, смотрю и не могу понять - почему они все одеты в одежду не по размеру? Идут люди отдельно от пальто. Потом до меня дошло – люди просто адски похудели, там был настоящий голод. В детдоме, в помещении, дети в куртках, сапогах, потому что там нет отопления, зимой! У детей сопли – ниже губ висят, а лекарств нет! Тогда я поняла – надо помогать.

Таможня дает «добро»?

Приехав в Ростов, Марина выложила в интернете на форуме фотографии: разрушенные дома, дети и люди в приюте. Посетители форума сразу решили – нужно собирать помощь.

 - В этот раз уже набили под завязку две машины, нашлась еще одна веселая девушка, рискнувшая со мной туда поехать.  Памперсы, сгущенка, каша, лекарства для детей. И поехали, - продолжает Марина. - Первые две поездки было легко: чем бы мы не набили машины, таможня нас пропускала. А потом, видимо, появился какой-то приказ.  И после третьей и четвертой поездок нам сказали – все!  Сдавайте свою «гуманитарку» в МЧС. А если продавать везете – заполняйте декларацию. Мы давай объяснять, что МЧС везет гуманитарную помощь в Донецк, а мы – в другие города. Вот в трех км от кордона – полностью разрушенная Семеновка, вот Шахтерск, Снежное, Антрацит – до них помощь не доходит. Там люди от голода умирают, пенсионеры свои «гробовые» уже полгода как проели.  В 21 веке, в центре Европы, люди умирали от голода! Газету, с напечатанной статьей про нас, каждому таможеннику показывали. С трудом, но проехали.

Однако ростовчане быстро нашли выход из создавшегося положения. Вот ноу-хау от Марины – «как провезти через таможню гуманитарную помощь».

 - В один пакет пихаешь сгущенку, сверху детские сапоги, сверху – детские колготки, в ботинки прячешь лекарства (потому что их можно провозить только для себя – один флакон), сверху -  килограм сахара или яблок. Завязал, и следующий пакет набиваешь. Просто так невозможно посчитать количество, таможня не будет разбирать все машины и все пакеты. Вот мы и устраивали всеобщий бардак – шприцы распихивали в детские колготки, туда же – колбасу, - делится опытом Марина. -  Сидели всю ночь перед рейсом, впятером паковали. В тот раз у нас уже было 5 машин, поехали с нами и мальчики. Машины были забиты под потолок. Мы только въехали на таможню - меня сразу узнали в лицо, пропустили. Когда мы стали в приюте доставать лекарства из всяких сапог, ботинок и тапочек – заведующая прыгала от радости.  Кричала, хоть носы закапаем!  Но на обратном пути мне сказали – больше вы таким шалманом не проедете.

Помощь по «партизанским тропам»

С государственными структурами ни Марина, ни ее единомышленники не связывались.

 - Для нас и для тех, кто нас ждал там, очень дорого было время.  А пока наша госмашина провернется. Там же нужны согласования, бумаги, решения. Пока объяснишь чиновникам – больше времени потеряешь, проще и быстрее было отвезти все партизанскими тропами, - рассказывает Марина.  - Ведь нужно открыть денежный сбор, создавать какой-то фонд.  Скажу честно, я ужасно не люблю любую благотворительность. Потому что у профессиональных благотворителей всегда можно обнаружить лишние деньги. Мне проще и быстрее все было организовать на форуме.  Я за два дня на двух ростовских сайтах собрала почти 80 тысяч рублей. Причем, каждая копейка записана.  Порой даже от незнакомых людей. Вот стояла в магазине, покупала памперсы и объясняла продавцу, почему мне нужно много и дешево, потому что для приюта и потому что на собранные деньги. Рядом стоял мужчина какой-то, слушал, и потом дал мне тысячу рублей, даже имя не назвал, у меня он на форуме так и записан – «незнакомый мужчина из магазина». Все траты можно отследить по отчетам. 

За весну 2015 года Марина Адреева и ее помощники сделали пять поездок. За что власти Украины и причислили ее к особо опасным террористам.

 - Сейчас что-то сайт не открывается, а тогда, когда я зашла и посмотрела – да, террорист, в розыске.  Я не выдержала, написала на сайт – какой розыск? Вот телефон, вот домашний адрес. Мама моя чуть не плакала, а я ей говорю: «Мам, посмотри тут и Кобзон, и Пореченков,  и Иванушки Интернешнл, и Цискаридзе, я в такой компании! И где логика? Причем тут Цискаридзе, он что бронетанк водит?

Сейчас Марина уж не возит помощь. И не потому что, объявлена террористкой, просто ситуация изменилась в лучшую сторону.  И связь с теми, кому помогали, не поддерживает.

 - А зачем? Кто мы им? Никто, - говорит наша собеседница. – Я просто помогала людям. И это давало мне ощущение «правильности» моей жизни.